Владимир Фомин пишет:
"Прочитав твою запись в дневнике, я пришёл к выводу, что ты права в том, что иногда полезно иметь тайны или лгать, и я буду не прав, если буду требовать от тебя абсолютной открытости и правдивости со всеми людьми.
Глубоко разочаровала меня твоя трусость и отсутствие у тебя ненависти к моим врагам. Я не могу продолжать любить трусливого человека, который боится злых троллей, который желает наладить и сохранить дружеские отношения с такими подонками, как Исаак, вместо того, чтобы открыто выказать им полное презрение, открыто высказать им то, что ты на моей стороне и являешься моим единомышленником, не побоявшись горы оскорблений в твой адрес, которые после этого они обрушат на тебя. Я продолжал бы тебя любить, если бы убедился в том, что ты ненавидишь всех тех, кто считает, что за появление голым в общественном месте надо человека арестовывать, кто считает, что исключили меня за мою голую акцию протеста справедливо, кто считает, что студентке нельзя разрешать выкладывать свои фотографии в стиле ню в Интернет, и администрация университета правильно поступила, вызвав в ректорат родителей Елены Бобышевы, кто считает, что участников группы Pussy Riot надо посадить в тюрьму. Тот, кто так считает, заслуживает открытой ненависти, презрения, бана на форумах всех добрых и справедливых людей. И я надеялся, что ты меня поддержишь, и выскажешь Исааку прямо в глаза, как он мерзок, низок и подл.
читать дальшеТебя огорчило то, что тролли начали на тебя нападать. А ты радоваться должна бы тому, что досадила им, что разозлила их. Ты должна бы ненавидеть моих врагов, травить их, открыто поддерживая меня, чтобы они сдохли от зависти и своей бессильной ярости, когда убедились бы в том, что у меня есть единомышленница, которая открыто меня поддерживает. Удалив меня из друзей, ты очень этим порадовала всех моих врагов, и я вряд ли смогу тебе это простить. Наверное, этот твой поступок навсегда убил любовь к тебе в моём сердце.
Я купился на то, что я нужен и интересен тебе, что могу быть для тебя источником радости, общаясь с тобой, и ради этого мещанского сугубо эгоистического удовольствия я чуть было не отказался от своей миссии, от любви ко всему человечеству, от стремления коренным образом изменить этот жестокий мир, полный лжи, притворства, лицемерия, где все люди играют, думают одно, а говорят – совсем другое, где люди не свободны, а связаны по рукам и ногам нормами этикета.
Тебе не стыдно прожить жизнь, не оставив следа в истории, не открыв для людей ничего нового, не научив их быть счастливее. Поэтому ты бы глазом не моргнула и нисколько бы не огорчилась, наверное, если бы наши дискуссии, в которых мы искали истину и думали над тем, что есть добро, и что есть зло, и как сделать этот мир счастливее, никогда не были бы опубликованы в Интернете.
Вероятно, из страха перед оскорблениями со стороны троллей ты и писала всё это мне в личных письмах, а не на форуме. Ведь это же для тебя – самое страшное, что тролли будут тебя оскорблять! Ведь для тебя важно и с ними быть в хороших отношениях! Ведь для тебя важно, чтобы внешнее уважение к тебе показывали даже самые отъявленные подонки!
Ты говоришь, что не была бы против выкладывания отредактированной переписки. Но ты не подумала о том, где я возьму столько времени, чтобы отредактировать всё это. Я считаю, что сделал правильно, выложив всю нашу с тобой переписку. В ней нет ничего такого, что могло бы причинить вред тебе, мне или каким-то другим людям.
Если ты огорчилась тому, что подверглась нападкам и оскорблениям троллей, если вместо того, чтобы встать на мою сторону, ты ради того, чтобы угодить моим врагам, удалила меня из друзей, то я могу только презирать такую трусливую женщину.
Первую версию нашей переписки в контакте, где были опубликованы пароли, наверное, ещё не успели никто скачать, и я ошибся, когда решил, что твою страничку в контакте взломали.
Меня очень сильно разочаровывает твой конформизм, твоё желание наладить дружеские отношения с самыми подлыми и жестокими людьми, с теми, кто одобряет арест ни в чём неповинных людей. Ты никак не поймёшь того, что в них невозможно пробудить совесть, так как совесть в них полностью отсутствует, и только жесточайшие наказания могут заставить их быть хорошими людьми. Одним из таких наказаний могло бы быть полное их игнорирование.
Я, конечно, был не прав, вступая в полемику с Исааком. О, как я надеялся на то, что ты встанешь на мою защиту, когда они осудили меня за то, что я выложил переписку с тобой, и скажешь им: «Позвольте, я совсем не против того, чтобы все, кому это интересно, читали нашу переписку. Я не стыжусь своей любви к Владимиру, и в моих отношениях с ним нет ничего такого, чего бы я могла стыдиться».
Как раз с троллями, с моими врагами, тебе надо было бы быть абсолютно правдивой и открытой, чтобы тем самым ещё сильнее им досадить, чтобы довести их тем самым до бешенства.
Кроме чудовищной трусости (боязни того, что эти мерзавцы обрушат на тебя горы оскорблений) я не вижу никакой другой причины не быть с ними полностью открытой и правдивой.
И, что самое удивительное, когда они начали тебя оскорблять, вместо того, чтобы ответить им оскорблением на оскорбления, вылить на них побольше грязи, ты обвинила меня, что я не хочу тебя защищать. А если я вообще не хотел больше никогда заходить на их страницу и читать то, что они пишут? А если я решил навсегда прекратить всякие отношения с этими подлецами? Почему тебе такая мысль не пришла в голову? Им же было запрещено писать на моей странице. Право писать на моей странице было дано только тебе одной и ещё Илье Попову, всего двум людям. И я просто предвкушал победу, думая, что теперь мы будем общаться на моей странице, а они смогут нас только читать, но никогда не смогут ни написать что-либо нам, ни даже вопрос задать. Я думал, что мы вдвоём с тобой покажем всё наше громадное презрение к этим подлецам и отомстим им за все годы их троллинга самой жестокой местью. Но ты вместо того, чтобы воспользоваться этой возможностью, удалила из друзей почему-то меня, лишившись тем самым права писать на моей стене.
Теперь я снова вынужден был потратить несколько часов, чтобы перенести в открытый доступ то, о чём мы переписывались личными сообщениями и в скайпе. Я, кстати, и не удалял тебя из друзей. У тебя нет возможности писать на моей стене в Контакте только потому, что ты удалила меня из друзей. Если ты снова добавишь меня в друзья, то снова сможешь писать на моей стене, и мне не надо будет тратить так много времени на то, чтобы переносить нашу личную с тобой переписку в html-файл.
Кстати, я тебя ничего не заставлял делать, нисколько не ограничивал твою свободу. Это ты посягнула на мою свободу выкладывать в Интернет всё, что мне хочется выложить. Я позволил тебе делать всё, что тебе ни захочется. Но если мне вдруг захотелось выложить переписку , то я тоже сделал то, что мне захотелось сделать. Так что это я не я хотел принудить тебя быть открытой перед всем миром, а ты хотела принудить меня иметь тайны от мира, запретив выкладывать что-либо в Интернет без твоего согласия. Это не я, а ты посягнула на мою личную свободу."